Хроники Зверландии. Последний кот Зверландии

— Вот видишь, — улыбнулся Древний Змей, — теперь тебе не поможет и Крылатый Лев. Весь народ этой вверенной когда-то его попечению страны отрекся от него сейчас. И он не имеет здесь более ни власти, ни возможности вмешаться. Мое владычество безраздельно. Абсолютная власть! – заревел тиран, и рев его был подхвачен восторженной толпой.

… И вдруг посреди этого оскверненного храма появился Крылатый Лев.

— Хочешь сказать, что не он, а ты последний кот Зверландии? – презрительно спросил его Древний Змей. – Или пришел забрать последнюю душу, которую можешь забрать? Или же, неужели такая удача, ты провинился настолько, что тебя отдали мне?

Толпа восторженно шумела, думая, что их повелитель стал еще могущественнее, настолько могущественным, что никто уже никогда не сможет сравниться с ним…

— Посмотри внимательнее, Кто рядом со мной, — тихо сказал Крылатый Лев.

Древний Змей посмотрел и тут же сжался, стал маленьким и бессильным:

— Нет, этого не может быть, этого не бывает! Зачем здесь Великий Император? Ведь пророчества говорили, что Он придет только, когда наступит конец этого мира?

— Он наступил уже, — кротко и грустно сказал Крылатый Лев. – Наступил в тот момент, когда кроме этого благородного юноши в Зверландии не осталось никого, ради кого стоило бы еще продлевать существование этой страны!

Художник Р.Ф. Шазамов

Смерть Старого Пса

В тесной норе на краю Мертвого Леса умирал Старый Пес. Шел двухсотый год правления Древнего Змея в Зверландии. Все, в этой некогда цветущей стране дышало смертью. До Мертвого Леса доходили неясные слухи, что якобы умер даже министр звероящер Фунь Поц, которого считали бессмертным. Говорили, что во время одной из церемоний, на глазах у толпы в столице Зверландии, земля под ногами министра разверзлась, оттуда вышли клубы темного дыма, а когда он рассеялся, то Фунь Поца уже не было. Говорили также, что Древний Змей, когда все это происходило с тем, кого все считали самым приближенным к нему, зловеще смеялся. Если такое случалось в столице, с теми, с кем никак не могло случиться, то разве смерть Старого Пса в затхлой норе в Мертвом Лесу, который когда-то был Большим Лесом, а сейчас в нем не осталось ничего живого, — разве могла она кого-то тронуть?
Впрочем, рядом с умирающим находился тот, кто так не считал. Это был его приемный сын Бульдог. Он горько плакал (надо же: это когда считалось хорошим тоном смеяться над агонией умирающих! Хорошо, что его никто не видел). А глаза Старого Пса выражали невыносимую муку, он хотел поделиться со своим воспитанником тем, что мешало ему умереть.
— Не плачь, сынок, — с трудом произнес он. – Я должен тебе кое в чем признаться и кое-что рассказать. Это очень важно. Может быть, ты изменишь после этого ко мне свое отношение, но не выговорившись я не смогу умереть.
— Слушаю, отец, — сказал сквозь слезы Бульдог.
— Ты называешь меня отцом, но ведь ты знаешь, что ты мой приемный сын.
— Знаю, но ты дороже родного.
— Но ведь я даже не пес! – воскликнул умирающий.
— А кто? – удивился Бульдог.
— Кот!
— Как это может быть? Ведь котов давным-давно нет в Зверландии. Их истребили еще сто лет назад, когда они создали Орден Крылатого Льва и подняли восстание… Нет, ты бредишь!
— Не брежу! – твердо сказал умирающий. – Разве тебя никогда не смущало, что я стараюсь как можно реже встречаться с другими псами, что у меня отличающиеся от них внешний вид и повадки?
— Я думал, что ты просто немного замкнутый и странный, но это считается нормальным – жить особняком от других… Но, если ты кот, то как ты сумел спастись от смерти, когда по приказу Древнего Змея истребляли всех котов в стране, а также львов, тигров, пантер, рысей, леопардов? И потом, все это было почти сто лет назад, а тебе немногим больше шестидесяти?
— Несколько семей из Кэттауна сумели спастись тогда, — с трудом произнес старик. – Они нашли укромное место в Зверландии, где смогли прожить почти сорок лет. Там я и родился. А потом нас нашли… Спасся я один… Мне было лишь семь лет…
По его глазам текли слезы, чувствовалось, что воспоминания раздирают всю душу.
— Так вот, в Зверландии никто уже почти тогда не знал, как выглядят котята – это было запрещенное изображение. Семья старых бульдогов в двадцати километрах от того места, где уничтожили моих родных, подобрала меня, подумав, что я маленький бульдог, просто немного уродский… И он вырастили меня, как сына, а я всегда любил их, и старался быть настоящим бульдогом, хотя это у меня плохо получалось…
— А двадцать лет назад ты подобрал меня, также семилетнего, и вложил в мое воспитание всю свою душу. Но никогда ты не хотел, чтобы я был похож на кота, ты всегда говорил, что я должен стать настоящим бульдогом!
— Конечно, — улыбнулся умирающий, — зачем себя ломать?
— Но ты же себя ломал!
— Это было необходимо для безопасности и моей и тех, кто мне дорог, — возразил кот. – Теперь, когда ты знаешь, что я лишь притворялся псом, любишь ли ты меня по-прежнему?
— Ты не притворялся, ты старался им стать, хоть у тебя и не всегда получалось. И, конечно, я тебя люблю! — горячо сказал молодой Бульдог.
— Тогда я буду рассказывать дальше. Ты знаешь о том, что около ста лет назад были уничтожены все кошачьи в Зверландии. Но знаешь ли почему?
— Они восстали против нашего повелителя Древнего Змея…
— А почему восстали?
— Потому что они по природе своей были смутьяны, которые не ценили то хорошее, что имели. Ненавидели любую власть, придумывали басни про Крылатого Льва, который должен воцариться над Зверландией, — скороговоркой произнес молодой пес то, что его заставили выучить наизусть на уроке истории.
— Нет, потому что Древний Змей – узурпатор, который ведет эту страну к смерти. Разве ты не видишь, что все вокруг умирает, что мы живем в мире, из которого уже почти исчезли любовь, верность, благородство, смелость? Все в Зверландии сейчас стремится к распаду, власть Древнего Змея становится все более безраздельной. Ему уже даже не нужен стал Фунь Поц, которого мы считали бессмертным, как и его хозяина. А оказалось, что бессмертие его – мираж.
— Так что же случилось сто лет назад?
Умирающий начал свой длинный рассказ .
— А что же было после того, как Лесной Кот умер на площади Кэттауна? – с горящими глазами спросил молодой пес.
— Тогда мэр Тигр объявил, что он теперь сам возглавит Орден Крылатого Льва. Но он многого не понимал, думал, что с Древним Змеем можно воевать обычным оружием. А тому только того и нужно было! Он истребил всех-всех кошачьих в Зверландии… — и старый кот опять горько заплакал.
— Но зачем ему это было нужно?
— Дело в том, что он думает, что именно кот может спасти Зверландию. У него был уже печальный опыт с Черным Котом, потом Лесной Кот, которому еще чуть-чуть оставалось до того, чтобы в Зверландию вернулся Крылатый Лев…
— Значит, он боится котов? – приосанился Бульдог.
— Боится… — горько усмехнулся старик. – Вот последний кот Зверландии перед тобой. И он умрет в течение ближайшего часа.
— Нет! – вдруг горячо воскликнул его приемный сын. – Я буду тем котом, который спасет страну от рабства Древнему Змею.
— Но ты же не похож на кота! – удивился умирающий.
— Ничего, как ты был немного уродским бульдогом, так я буду немного уродским котом! – весело сказал молодой пес.
— Это такой страшный путь, ты даже не представляешь себе, с чем тебе придется столкнуться, — начал было кот, но задумавшись сказал: — Хотя, это все равно лучше, чем умирать изо дня в день, когда жизнь порой неотличима от смерти.
И, собрав последние силы, сказал:
— Я благословляю тебя на этот путь, который ты избрал, сложный, но благородный. Наверное, я должен был попробовать по нему пройти, но у меня даже мыслей таких не возникало – настолько далек я от героизма… Иди же, и победи зло в этой стране, Последний Кот Зверландии, так называйся ты отныне!
Этот порыв отнял у умирающего последние силы, и он упал. Когда Последний Кот Зверландии наклонился над ним, то его приемный отец был уже мертв.

Похоронив отца, Последний Кот Зверландии отправился в путь. Куда он идет и зачем, ему и самому пока было неясно. На исходе дня он был уже далеко от Мертвого Леса, но пока ему не встретилось ни одного живого существа. Вся земля как будто вымерла. Редкой удачей было найти водоем с гнилой водой и растущими около него какими-то дикими растениями, съев которые можно было не умереть от голода.
Последний Кот Зверландии знал, каким трудным будет его путь, но и в Мертвом Лесу пища, которую он ел и вода, которую он пил, были немногим лучше. Конечно, можно было подумать, что никто не дает гарантий, что такие оазисы новой Зверландии ему встретятся, и в пути ждет лишь бесславный конец от голода и жажды. Но юноша был слишком уверен в том, что избран для чего-то великого, чтобы просчитывать подобные варианты.
И уверенность его не подвела – он наткнулся не просто на лужу с кустарниками, а на небольшое озеро с растущими рядом плодовыми деревьями. «В Зверландии ли я? – подумал путник. – Или это мерещится мне от голода и усталости?» Еще больше удивился юноша, когда увидел на берегу озера небольшую хижину. Вообще в стране становилось все меньше жителей, высокая смертность и низкая рождаемость делали свое дело. И с едой становилось все хуже. Тех, кто жил в столице Древний Змей кормил искусственной едой, которая называлась «рожки», поэтому все больше было тех, кто хотел из провинции перебраться в столичный город. Это никому не возбранялось, но продолжительность жизни в столице была очень короткой: бушевала преступность, причем поговаривали, что она организуется непосредственно из дворца повелителя, да и не все переносили рожки: многие, съев их, умирали – такая вот индивидуальная непереносимость данного вида пищи, — с улыбкой говорил министр счастья Лепрекон. После смерти Фунь Поца министерство идеологии было реорганизовано в министерство счастья, а возглавил его внук того Лепрекона, который когда-то так неудачно управлял Большим Лесом, что проглядел появление такого источника угрозы для государственной безопасности, как Лесной Кот.
Как любил говорить Фунь Поц «внук за деда не отвечает» — внук не только не ответил, но и сделал блестящую карьеру, сменив в итоге самого всесильного звероящера. А вот самому провинившемуся и его сыну, который был вообще не при чем пришлось несладко: их заточили в тайной тюрьме Гуано, на одном из островов присоединенной к Зверландии Скотострании. Впрочем, нынешний министр счастья совсем не жалел ни деда, ни отца. Более того: он сам активно и способствовал их заточению, и даже выступал на суде, как представитель стороны обвинения, хотя только еще закончил юридический факультет. Поскольку он публично отрекся от родных и требовал для них самого жестокого наказания, Древний Змей свои указом назначил его прокурором провинции, затем он дослужился до генерального прокурора – министра юстиции Зверландии. А в возрасте ста двадцати лет (так же, как и Фунь Поц он должен был прожить очень долго) получил назначение в министерство счастья. Нужно сказать, что Лепрекон это воспринял как понижение, но Древний Змей быстро объяснил ему, что именно здесь он будет наиболее весомой фигурой в стране. И привел простой пример: разве, будучи министром юстиции, он не подчинялся министру идеологии? А теперь место министерства идеологии заняло министерство счастья.
Счастье, благодаря стараниям Лепрекона так быстро шествовало по стране, что все чаще живые завидовали мертвым. И вообще чем-то нереальным казались чистое озерцо и деревья, ветви, которых гнулись от тяжести спелых плодов.
Последний Кот Зверландии постучал в дверь хижины. Ему открыл старый Белый Тигр в длинном одеянии. Юноша никогда раньше не видел тигров, но сразу увидел, что хозяин чем-то похож на его умершего приемного отца, только больше и несравненно величественнее.
— Я ждал тебя, — спокойно сказал Белый Тигр.
— Откуда вы обо мне знаете? – удивился измученный путник.
— Мне известно все, что происходит в этой стране. Я очень многое знаю, но сам не могу вмешиваться. Так что, в какой-то мере Последний Кот Зверландии действительно ты, а не я. Но сначала поешь и отдохни с дороги. Нам предстоит непростой разговор, затем ты отдохнешь еще день и отправишься в путь, сложность которого тебе пока даже невозможно представить.
— Если вы знаете обо мне все, то знаете, что я не настоящий кот, — сказал юноша.
Отшельник засмеялся:
— Это о тебе знают все, а не только я. А я знаю, что несмотря на это ты все же и есть Последний Кот Зверландии, как назвал тебя перед смертью тот, кто долгие годы был для тебя отцом.

— Ты, наверное, сам видишь, что приходят последние дни Зверландии, — сказал отшельник после того, как его гость поел. – Все провинции вымирают, земля уже почти ничего не родит, в столице же Древний Змей кормит всех голодных рожками, от которых многие умирают. Наступает время последнего отчаяния.
— Неужели все так плохо? – изумленно спросил Последний Кот Зверландии. – Я жил с отцом в Мертвом Лесу, и вроде бы все было нормально…
— Нормально? – горько усмехнулся Белый Тигр. – Нормально, то, что в некогда Большом Лесу осталось несколько десятков жителей, никто из которых знать не хочет друг друга, которые питаются не пойми чем и пьют болотную воду, что сам лес стал Мертвым – это нормально? Впрочем, если бы не было в тебе этого оптимизма, то ты и не был бы призван на этот путь.
— Призван? Кем? – удивился юноша.
— Тем, чья душа болит за Зверландию. Крылатым Львом.
— Но как? Я не слышал и не видел никого, кроме моего умирающего отца, когда принимал решение вступить на путь, о котором почти ничего не знал и сейчас не знаю, кроме того, что он опасный!
— Крылатый Лев был рядом с вами в этот момент. Он не забирал твоего приемного отца в чертоги Великого Императора, пока тот не сказал тебе все, что должен был. И через него благословил тебя.
— Почему я?
— Потому что в Зверландии нет больше никого, кто может пройти этот путь.
— А вы?
— У меня другой путь.
— Почему все в Кэттауне погибли тогда? – задал юноша волновавший его вопрос.
— Потому что они пытались обычным оружием воевать против того, кто благодаря этому получил возможность уничтожить их всех, вместе с детьми. Они вошли в сферу законов его мира, по которым Древний Змей смог их убить.
— Правда ли, что он так ненавидит всех кошачьих?
— Да, до такой степени, что каждый из них в Зверландии должен быть немедленно убит без суда и следствия – таков его приказ. Твой отец не зря притворялся Псом. И, кстати, твое желание назваться Котом – не бессмысленное. Дело не в том, что псы чем-то хуже, совсем нет. Но именно открыто объявить себя Котом значит бросить вызов Древнему Змею.
— А почему живы вы?
— Этот оазис находится под защитой Крылатого Льва. Но стоит мне выйти из него, как повелитель страны найдет возможность меня уничтожить.
— Значит, он легко расправится и со мной?
— Нет, потому что защита Крылатого Льва с тобой независимо от места, где ты находишься.
— То есть он ничего не сможет мне сделать?
— До определенного момента. Путь, на который ты вступил, лежит через смерть.
— Так я и думал, — грустно сказал Последний Кот Зверландии, но тут же воспрянул: — Зато я сражусь с ним!
— С кем? С Древним Змеем? – отшельник засмеялся. – Нет, тебе предстоит сразиться с самим собой.
— И как все будет?
— Увидишь, это никогда нельзя знать до того, как произошло. Потому что, зная будущее, ты можешь начать относиться к нему как к чему-то само собой разумеющемуся, сделаешь неверные шаги, и будущее станет другим.
— Куда же я должен идти? – спросил юноша. – Мне кажется, что довольно разговоров, время уходит.
— Ты побудешь еще день здесь. Впереди у тебя много тягот, нужно немного набраться сил. После этого ты отправишься в столицу Зверландии.
— Но как я буду знать, что я делаю все правильно?
— Крылатый Лев будет присылать тебе в трудные моменты помощников.
— Кого?
— Увидишь.
— А сам он придет?
— Он и сейчас с тобой, но возможно, что ты увидишь его лишь перед лицом смерти.
— Не очень радужно все это, — вздохнул Последний Кот Зверландии. – Но сворачивать с этого пути некуда – итог: все равно смерть, только бессмысленная и исполненная горечи от того, что мог что-то попробовать сделать и не стал.
— Ты все правильно понимаешь, — кивнул Белый Тигр.
Через день путник покинул оазис и отправился в сторону столицы.

Министр счастья

Министр счастья Лепрекон сидел за столом в огромной зале, которая еще совсем недавно была кабинетом звероящера Фунь Поца, а теперь стала его рабочим местом. Его не радовало то, что вся обстановка выполнена из золота, украшенного драгоценными камнями, стены отделаны малахитом, а пол гранитом. И это при том, что кто-кто, а лепреконы умеют ценить подобные вещи!
Он старел, и вместе с прожитыми годами призраки прошлого начинали его тревожить. Считалось, что у лепреконов нет совести как таковой. Но что же тогда мучило министра?
Перед его глазами вставала сцена чуть ли не столетней давности. Огромный зал Дворца правосудия, где он, только что получивший диплом юриста выступает на стороне государственного обвинения против своих деда и отца. И если дед хотя бы действительно был правителем Большого Леса, в котором появился Лесной Кот, так напугавший Древнего Змея, то отец-то вообще был не при чем. Конечно, это был достаточно злобный лепрекон, который мог вырвать у кого-то золотой зуб вместе с челюстью, если заподозрил бы, что коронка сделана из его золота, и много плохого сделал жителям Зверландии, но непосредственно к ситуации в Большом Лесу не имел никакого отношения, потому что был заместителем губернатора совсем в другой провинции. А обвиняли его как сына Лепрекона, «проморгавшего» появление Лесного Кота.
Министр Фунь Поц выдвинул тогда лозунг «внук за деда не отвечает», но, чтобы не отвечать, он должен был не просто от деда и отца отречься, но и выступить на стороне их обвинения. Молодой Лепрекон-юрист превзошел все ожидания звероящера: он не просто выступил, а в качестве государственного обвинителя, хотя этого никто от него не требовал. Им тогда заинтересовался сам Древний Змей, и началась карьера…
…Процесс широко освещался средствами массовой информации не только Зверландии, но и Скотострании, Лепреконии, находившимися теперь под ее протекторатом. Министр счастья вспоминал, как его дед и отец, которые никогда ничего не боялись, и никогда на себя не брали лишнего, а наоборот всегда избегали ответственности и за совершенные ими злые дела, публично говорили о том, как виноваты они перед Древним Змеем, как своей тайной подрывной работой они способствовали появлению антиправительственной организации «Орден Крылатого Льва», что нет им снисхождения, что они гордятся внуком и сыном, который отрекся от них и выступил на стороне обвинения…
Что сделал с ними тогда Древний Змей? Этот вопрос мучил Лепрекона вот уже почти век. Он знал, что в ночь перед процессом повелитель был у них в камере. Запугал он их, изменил их сознание, сломал волю, пообещал что-то – что же произошло? И сам приговор – преподнесенный как милость. Их не казнили, а заточили в тюрьму Гуано – страшное место, где заключенные не умирали, а вечно мучились. Причем в чем именно заключались их мучения, никто конкретно не знал, но догадки ходили самые жуткие.
А, например, заместителя мэра Кэттауна Леопарда приговорили тогда к расстрелу. И это несмотря на то, что он активно боролся с восставшими, сыграл огромную роль в их уничтожении. Древний Змей так мотивировал решение о его казни Фунь Поцу: «Он тоже из этих, кошачьих. Хотя и уничтожил лично несколько десятков жителей Кэттауна, это еще не значит, что он наш».
Леопарда свозили на экскурсию в Гуано, после чего он за сутки из желтого стал белым, и на суде говорил о себе намного больше того, что заслуживало смерти по законам Древнего Змея, чем Лепреконы. И поэтому его расстреляли. «Лучшее, что могло быть в данной ситуации», – сказал седой Леопард перед казнью.
Министр счастья вспомнил председательствовавшего на процессе судью – дракона Гада и двенадцать присяжных – умственно отсталых зверьков, из которых лишь один – старшина – умел читать (ведь нужно было кому-то огласить их решение). Им говорили, где они должны чего написать, а если кто-то писал не так, то ему заменяли бюллетень, а если он опять писал не так, то заменяли присяжного, а упрямца, осмелившегося умничать, никто больше никогда не видел. Адвоката на суде Древнего Змея было не положено. Прошений о помиловании он не принимал, но приговор вступал в силу после его утверждения. В знак милости повелитель мог иногда заменить заточение в Гуано расстрелом. Министр задумался, что его отец и дед мечтают о смерти уже целый век…
Он возглавлял самое страшное ведомство в аппарате Древнего Змея. Его задачей было, чтобы все зверландцы, находясь в состоянии постоянного умирания, были при этом счастливы и благодарны повелителю. Почти в каждого из жителей страны (которых осталось не так много) был вживлен чип, по которому всегда можно было определить его местонахождение, а при желании – и отследить, что он делает. В прессе необходимость все более отпадало, потому что все меньше зверландцев умели читать. Начали отучать их от чтения уже давно, сейчас же и отучать было не нужно. Преподавание в немногих сохранившихся учебных заведениях велось на лепреконском языке, трудно усваиваемом большинством жителей Зверландии. А, не выучив его, они не могли получить законченного систематического образования. Вся промышленность и все сельское хозяйство были разрушены, почти девяносто процентов населения страны сгруппировалось в столице, где Древний Змей давал им бесплатную еду – рожки (от которых многие быстро умирали), а также зрелища, разжигавшие самые низменные инстинкты толпы. Наркотики, алкоголь и никотин выдавались бесплатно.
Организация жизни в стране именно таким образом и координация работы других министерств и ведомств, в том числе законодательных и судебных органов, входило в функции министерства счастья.

Тайное министерство

В аппарате Древнего Змея было еще одно министерство, о существовании которого не знал даже возглавлявший все три ветви власти Зверландии министр счастья. Называлось это тайное учреждение министерством ужаса. Возглавлял его сам повелитель страны. Сотрудниками в нем были те, кого зверландцы не могли видеть в обычном своем состоянии, но только измененном – винные и героиновые змеи, ночные кошмары, страшные сны наяву и другие, им подобные. Когда-то, если зверландец видел какого-то сотрудника этого министерства, то это было основанием для его госпитализации в психиатрическое отделение. Теперь же безумие все более становилось нормой, почти все жители страны страдали нарушениями психики. И Древний Змей решил, что пора безумию придать системный характер.
Разумеется, Лепрекон знал о существовании всех тех существ, которые работали в неподвластном ему министерстве. Но ему и в голову не могло придти, насколько они организованы, насколько, по распоряжениям Древнего Змея, дополняют и корректируют его работу.
Зверландцы находились под тотальным контролем министерства счастья во всех внешних проявлениях своей жизни. Министерство ужаса контролировало и их внутреннюю жизнь. Его сотрудники не могли влезть в головы несчастных настолько, чтобы прочитать их мысли. Но они могли внушать им свои мысли так, что те не отличали их от собственных. А поскольку культурный и образовательный образ жизни жителей страны был катастрофически низок, вся их внешняя жизнь – как на ладони, большая часть их мыслей выстраивалась за счет различных ток-шоу, компьютерных игр и публичных мероприятий на центральной площади столицы, то можно сказать, что Древний Змей обладал практически полным контролем над всеми сторонами жизни почти всего населения страны.
К Лепрекону он не мог приставить сотрудников министерства ужаса, потому что тот быстро заметил бы их присутствие. Но в этом не было и нужды: министр счастья был одним из тех избранных, чьи все тайные движения души в полной мере были известны повелителю Зверландии.
Но все-таки прекрасная организация аппаратной и технической работы иногда давала сбои: некоторые из зверландцев почему-то «выпали» из под контроля этих министерств и даже самого Древнего Змея. Среди них были отшельник Белый Тигр и Последний Кот Зверландии.

В самом центре столицы Зверландии возвышался прекрасный огромный белоснежный храм. По инициативе Крылатого Льва, он был воздвигнут после его возвращения в Зверландию после событий с Черным Котом, как место, где зверланды могли вместе собраться и обратиться с молитвой к Великому Императору. Сам Крылатый Лев возглавлял эти молитвы в воскресные дни, на буднях же поручал провести их специально посвященным жрецам.
Храм Великого Императора был любимой святыней зверландцев. Но однажды, незадолго до того, как Древний Змей вновь воцарился в Зверландии, в этот храм вошли пять молодых выдр. Они дерзко взошли на место, где обычно молился Крылатый Лев, сбросили с себя одежду, и начали исполнять непристойные танцы, выкрикивая молитвы Древнему Змею и проклятия Великому Императору и Крылатому Льву. Их быстро задержали.
Царь пытался образумить их, но они в ответ лишь смеялись над ним, обличая его в слабости что-то им сделать в ответ. Их решили судить. Но скрывавшийся в Гоблинландии звероящер Фунь Поц, который и организовал эту акцию, начал будоражить народ, многочисленными рассказами и публикации о безосновательном преследовании «несчастных выдрочек». Ползли слухи о жестокости Царя, распространители которых щедро вознаграждались звероящером.
Это было лишь начало тем многочисленным провокациям, которые он организовал. Черный Кот тогда уже умер, и отправился в чертоги Великого Императора, а новые помощники Крылатого Льва не прошли через подобное горнило испытаний и оказались не готовы к тому, что выпало на их долю. Сам же Крылатый Лев зависел от того, каким был народ в Зверландии – чем дурнее он становился, тем меньше Царь мог с ним оставаться. И через некоторое время он улетел в чертоги Великого Императора, забрав с собой тех немногих, кто остался ему верен. А в стране вновь воцарился Древний Змей. На этот раз он решил назвать себя не президентом, а повелителем – этот титул показался ему более уместным в эту историческую эпоху.
Повелитель ненавидел все, связанное с Крылатым Львом, тем более – с Великим Императором. Поэтому он принял решение полностью осквернить храм и переименовать его в храм «танцующих выдр». Поначалу те жрецы, которых он назначил, совершали вроде бы те же молитвы, что и раньше. Некоторые новшества – например, скульптурное изображение пяти обнаженных танцующих выдр – объяснялись ими, как веяние времени, развития теологической мысли. Главный жрец храма, доктор теологии Обезьян объяснял смущенным зверландцам: «Ведь вы не хотели бы, чтобы вас лечили врачи методами, которые были тысячи лет назад. Так и здесь. Теология – динамичная наука, она постоянно развивается. Если ваш разум не может пока вместить новые ее формы, то не думайте об этом, слепо доверьтесь нам, откажитесь от своей воли».
При Крылатом Льве почти все жрецы в храме совершали молитвы без какого-либо вознаграждения, каждый из них где-то работал, на это и жил. Если кто-то из них был только при храме, то его содержание было достаточно скромным. Новые жрецы ни скромно жить, ни работать не хотели. Они говорили богатым зверландцам, которые сделали что-то дурное и не знали, как избавиться от укоров совести, что те должны нести в храм как можно больше пожертвований, тогда все у них будет хорошо. На них жрецы покупали себе лучшие дома, ездили в каретах, в которые были запряжены те зверландцы, которым они внушили, что возить жрецов полезно для их душевного состояния. Рассказы тех зверландцев, которые приходили к ним поделиться своими душевными проблемами, они записывали на аудиотехнику, а записи передавали Фунь Поцу, который делал их анализ и подавал сводную информацию Древнему Змею.
Но повелителю не нужны были и такие жрецы. Через некоторое время все они во главе с Обезьяном, а заодно с ними и танцующие выдры были отправлены в Гуано, где вот уже двести лет мучились, мечтая о смерти. А храм «танцующих выдр» превратился в место, где стали совершаться службы Древнему Змею. Новые жрецы были еще злее и хуже прежних, но почему-то зверландцы считали их менее противными. Поначалу жители страны вольны были выбирать идти им в этот храм или нет, после чего он опустел. Но вслед за расправой с Кэттауном, Древний Змей обязал каждого из зверландцев раз в год прибывать в храм, и воскуривать фимиам перед его изображением и изображением танцующих выдр. Жители же столицы должны были делать это еженедельно.
По мере деградации зверландцев это стало делом добровольным, в последние годы храм «танцующих выдр» стал местом, откуда транслировались всевозможные ток-шоу. Наибольшую популярность приобрело то, в котором Фунь Поц, возомнивший, что он уже во всем равен Древнему Змею, приказал жрецам воскурить фимимам перед ним, после чего провалился под землю, унесенный темными духами. С тех пор зверландцы каждый день ходили в храм «танцующих выдр» в надежде, что вновь увидят подобное зрелище.

Во втором по величине городе Зверландии, еще двести лет назад переименованным Древним Змеем в Гнуснополь, тогда же им была основана академия наук. Ее первым президентом он назначил ламоосла Мрака. Мрак был очень высокого мнения о своих научных способностях. Когда Фунь Поц, приехавший на открытие академии поинтересовался у него, что он думает о Великом Императоре, ламоосл гордо ответил: «Я не нуждаюсь в этом мифе».
Под его руководством несколько отделений академии работали над созданием новой науки, свободной от предрассудков прошлого.
Археологическое отделение, на основании результатов раскопок в разных частях Зверландии, сделало вывод, что та история, которая была ранее известна ее жителям, не соответствует действительности. Так ими было найдено место, где лев был похоронен неподалеку от ворона. На основе анализа их останков, они заявили, что Крылатый Лев имел очень маленькие крылья, что вообще это был нежизнеспособный мутант, в доказательство чего предъявили собранный из двух останков скелет, выставленный в доказательство правоты этого утверждения в музее археологии. Позднее, после уничтожения Кэттауна, когда многие зверландцы стали забывать, как выглядят кошачьи, сотрудники этого же отделения нашли скелет кота рядом со скелетом свиньи, и приставили череп от первого ко второму, заявив, что кошачьих, как таковых, вообще не было, что были страшные мутанты котосвины, имеющие несообразно маленькую по отношению к туловищу голову, из-за чего имели крайне низкий интеллект и повышенную агрессию. В жажде уничтожить все живое в Зверландии, котосвины начали кровавую войну против правительства, лишь мудрость Древнего Змея помогла с ними справиться. Второй скелет также был выставлен в музее на всеобщее обозрение.
На психологическом отделении академик Фря и академик Козел провели ряд исследований, доказывающих, насколько все зверландцы, гнусны по своей сути. Они обследовали сто респондентов, которые заполнили предложенные ими анкеты, а затем обработанные результаты, показывающие истинный, по словам академиков, моральный облик зверландца, опубликовали во всех средства массовой информации страны. Публикация шокировала всех – никто не думал, что дела обстоят плохо до такой степени. При этом академики не указали, что анкеты заполнялись в тюрьмах, притонах и публичных домах Гоблинландии и Лепреконии, попавшими туда зверландцами и зверландками.
Отделение медицины, в целях регулирования числа населения Зверландии, разработало научные предложения о принудительном умерщвлении плода в первые три месяца после зачатия у бедных зверландок, имеющих более двух детей и об усыплении старых и больных зверландцев. Для других же были предложены такие меры медицинского сопровождения их жизни, чтобы она не оказхалась ни долгой, ни приятной.
Академик Змей, называвший себя Низшим (по отношению к Древнему Змею), возглавлял отделение философии. В одном из своих трактатов, сразу же ставшим знаменитым, он написал, что Великий Император умер, потому что был порождением воображения зверландцев, а теперь повзрослевшие жители страны не нуждаются больше в детских выдумках и готовы открыто встретить правду жизни – что она состоит из одних страданий, а смерть открывает путь к страданиям вечным. Но истинный философ должен это принять, и тогда он обретет способность мучить других, вместо того, чтобы мучиться самому.
Отделение политологии доказало, что монархия, либерализм, демократия, социализм – одно и то же, это всего лишь вывески, за которыми скрываются те, кто правит в реальности, а вывеска меняется в зависимости от сиюминутных выгод. Однако это исследование не понравилось Фунь Поцу, курировавшему деятельность академии, и работа отделения была приостановлена.
Затем было создано отделение тонких технологий, имевшее дело с предметами, не заметными обычным зверландцам. Древний Змей и Фунь Поц сначала подумали, что речь идет о проникновению в сферу, где живут винные и героиновые змеи и подобные им существа, что было на их взгляд совсем неплохо, как подготовка к научному обоснованию магии. Однако оказалось, что академики – просто-напросто прохвосты, которые не поняли, с кем они работают. В наказание Древний Змей изменил их сознание так, что они на самом деле стали видеть тех существ, видеть которых нельзя, и стали готовить создание отделения черной магии.
… Но даже и такие изыскания были уже в прошлом. К моменту описываемых событий в академии остались лишь три отделения – черной магии; астрологии, алхимии и хиромантии и науки. Если первые два работали достаточно успешно, то из семи академиков отделения науки трое не умели писать, а один не умел даже говорить, а только тупо смотрел на все вокруг. «Сразу видно настоящего ученого», – говорил о нем Фунь Поц, выдвинувший идею, что для того, чтобы получить высшее ученое звание не обязательно уметь ни писать, ни говорить. Зачем нужны умеющие говорить и писать академики в государстве, жители которого не умеют думать?

Ни этого, ни много другого не знал Последний Кот Зверландии, смело идущий в сторону столицы. Впрочем, знай, он все это, оно бы его мало тронуло. В его душе была одна лишь уверенность, что ему необходимо выполнить то, на что он призван любой ценой.
Дорога была пустынной. Как будто выжженная земля, брошенные деревни и города. А в это время в столице Древний Змей вызвал к себе министра Лепрекона и сказал ему:
— Что же мне так неуютно? Как будто бы Крылатый Лев вновь в Зверландии, но нет, не может он сюда войти, после того, что здесь произошло и к тем, кто здесь остался. Для этого как минимум нужно было бы, чтобы они захотели его увидеть, а эти не захотят.
— Давайте проверим, повелитель, — сказал Лепрекон и достал из портфеля портативный компьютер. – В столице такого, кто мог бы нам угрожать, точно нет. Давайте проверим, кто сейчас идет по направлению к ней.
Министр счастья запустил на нем программу, позволяющую отслеживать всех жителей Зверландии, под кожу которых были вживлены микрочипы. На экране показалось полтора десятка движущихся в сторону столицы точек. Лепрекон нажимал на них, и на экране появлялась исчерпывающая информация о каждом зверландце, приближающемся к городу. Древний Змей смотрел на каждого с пристальным интересом, но тут же видел, что это обычная миграция в столицу тех остатков жителей страны, которые еще не успели в нее придти. Последний Кот Зверландии не отобразился на экране: он был одним из тех немногих жителей страны, которому не был вживлен микрочип. Халатность администрации провинции, в которую входил Мертвый Лес, посчитавшей, что на жителей такого гиблого места жаль тратить микрочипы, и так там скоро все перемрут, сослужила сейчас путнику хорошую службу.
— Здесь ничего нет, — разочарованно сказал повелитель. – Вы можете идти, министр.
Потом он позвал духов из министерства ужаса, чтобы они все посмотрели. Но находившийся под защитой Крылатого Льва Последний Кот Зверландии был скрыт от них. Повелитель не был удовлетворен полученным результатом: он чувствовал, что что-то пошло не так, как нужно. Но что именно понять пока не мог.
В десяти километрах от столицы юноша увидел старого умирающего бульдога, валявшегося на обочине дороги. Он подошел к нему, дал воды и половину той еды, которая у него оставалась. Старый Бульдог пришел в себя:
— Кто ты, почему ты меня спас?
— Не думаю, что тебе нужно об этом знать. Достаточно того, что я помог тебе. Что с тобой случилось?
— Я шел в столицу. В тех местах, где я жил – в Догтауне – уже не осталось еды. Мы, те кто остался в живых, шли в столицу, где повелитель дает всем бесплатную еду. Но у меня не осталось сил, и мои спутники меня бросили здесь…
— Я тоже иду в туда. Если хочешь, то я помогу тебе дойти.
И через несколько часов они достигли границ города, в котором сейчас сосредоточилось почти все население Зверландии.

Древний Змей и его министр

— Я понял из-за кого вы переживаете, — без лишних предисловий заявил Лепрекон, войдя к Древнему Змею.
— Вот как? И из-за кого же?
— Это очень странный пес. Бульдог. Он сегодня появился в городе еще с одним бродягой, тоже бульдогом, поразительно на него похожим, но только старым.
— Догтаун перестал существовать, что удивительного в том,ч то появляются бродячие собаки?
— Удивительно то, что у молодого не было микрочипа.
— Также не очень удивительно. Во многих провинциях до самых последних времен чиновники халтурят – такова уж их порода. Они способны помешать чему угодно – всего лишь навсего из-за своих тупости, жадности и нежелания работать. Хотя Догтаун… Псы ведь так исполнительны…
— Он не из Догтауна, его проверили.
— Тогда тем более ничего удивительного. Откуда он взялся, сам что говорит?
— Из Мертвого Леса.
— Ну, тогда удивительного вообще ничего нет. В этой дыре еще сто лет назад начались проблемы, а последние лет тридцать там фактически не было ни жителей, ни администрации. Если он моложе тридцати, а как я понял он моложе, то это рядовой факт. Нужно вставить ему микрочип под кожу и всех дел!
— В том-то и проблема. Они не ставятся.
— Как это?
— Три аппарата сломались.
Повелитель с удивлением посмотрел на министра счастья.
— Ну-ка поподробнее.
— А что подробнее? Сломались, когда пытались вживить ему под кожу микрочип в соответствии с инструкцией 666.
— Но вживили все-таки?
— Не получилось.
— Где он сейчас?
— В камере предварительного заключения вместе с тем старым бродягой.
— Как хоть он назвался?
— Вот это самое и странное. Он сказал, что его зовут Последний Кот Зверландии.
Древний Змей сначала напрягся так, что глаза его вылезли из орбит, но потом рассмеялся:
— А сам при этом пес? Да он сумасшедший!
— Может быть. Но он сказал, что хочет увидеть вас.
— Зачем?
— Чтобы перед лицом смерти ему совершить последний выбор, и Зверландия получила шанс на спасение.
— А он опасный сумасшедший! В камере, где он сейчас идет постоянная видеоъемка?
— Конечно.
— Включи.
Лепрекон достал портативный компьютер, нажал несколько кнопок, и на экране появилась камера, в которой сидели два бульдога – старый и молодой. Они о чем-то оживленно говорили. Повелитель и его министр напряженно прислушались.

Отец и сын

— Я в жизни ничего не слышал более странного, чем ты рассказал! – с волнением сказал Старый Бульдог. – Но не пойму – зачем тебе – псу называть себя котом?
— Мои родители псы меня бросили, а кот меня воспитал.
— Он требовал от тебя, чтобы ты стал котом?
— Вовсе нет. Он сам называл себя псом.
— Тогда вообще ничего не пойму…
— Отшельник объяснил мне, что псы и коты ничем не хуже друг друга. Но сейчас большого мужества требуется именно для того, чтобы назвать себя котом…
— И что это тебе даст?
— Не знаю. Возможно, только казнь.
— Ты так спешишь умереть?
— Нет, конечно. Но лучше умереть один раз, чем умирать вечно, сознавая, что не воспользовался единственным шансом, который был.
— Надо же, как ты им сказал: я Последний Кот Зверландии! – восхищенно глядя на собеседника, произнес Старый Бульдог. – Это очень смело даже для лучших в Догтауне, а лучших у нас не было уже давно…
Вдруг в его взгляде что-то изменилось.
— Что случилось? – озабоченно спросил юноша.
— Погоди… Ты говоришь, что этот кот подобрал тебя на поляне у Мертвого Леса?
— Да, я же говорил, но при чем тут это…
— При том, что еще один выбор тебе придется сделать прямо сейчас.
— Какой?
— Простить меня или нет.
— За что?
— Ведь это я тебя там бросил. Я твой отец. Такого совпадения просто не может быть.
Последний Кот Зверландии не ожидал такого поворота событий, и ошарашено смотрел на старика.
— Но почему? – только и смог он произнести.
— У нас было уже трое щенков с твоей матерью. А денег было так мало, да еще я выпивал тогда сильно… Короче, отнес я тебя в Мертвый Лес, положил на поляне и подумал: если суждено тебе выжить – ты выживешь, а если нет, то и ладно. А матери твоей сказал, что ты потерялся.
— А что она? – как громом пораженный спросил юноша.
— Она… Она умерла от горя. И все твои три брата не дожили до сегодняшнего дня, так вот оно получилось… Так что кот твой – большой молодец, недаром он себя псом называл, заслужил. А я только свиньей могу называться. Что же – делай выбор.
Последний Кот Зверландии посмотрел в глаза Старого Бульдога, в которых была написана страшная мука, уже много лет разъедавшая его душу.
— Ты так все и пьешь? – почему-то спросил он.
— Бросил после того, как все умерли. Винные змеи замучили являться в образе вас всех и требовать, чтобы я повесился…
— Но ты сожалеешь о том, что сделал? – тихо спросил Последний Кот Зверландии, заглядывая в глаза старику.
— Дня не прошло, чтобы я не пожалел, — также тихо сказал Старый Бульдог. И глаза его, наполненные слезами, не лгали.
— Тогда я тебя прощаю. У меня теперь два отца – один умерший, который меня воспитал, и второй – живой, который был когда-то, потом перестал быть моим отцом, а теперь опять стал им, — просто сказал юноша и обнял старика. А то зарыдал у него на плече…
… Древний Змей оторвался от экрана и сказал Лепрекону:
— Господин министр, все хуже, чем мы думали. Давайте попробуем не потерять хотя бы старика. Побеседуйте с ним. Хорошо бы он еще раз согласился предать сына.
— А если нет?
— Мне нужен от вас только положительный результат, — хищно посмотрел на него повелитель. – Ставки в нашей игре становятся слишком высоки для того, чтобы мы могли позволить себе роскошь проигрыша.

День клонился к закату. Храм «танцующих выдр» был переполнен. В нем и на площади вокруг собрались практически все жители Зверландии. Древний Змей на троне восседал в центре храма. Перед ним – избитый, оплеванный толпой стоял Последний Кот Зверландии.
— Он, кажется, не понимает, как нужно стоять перед повелителем! – прокричал один из гоблинов и ударил истерзанного узника по ногам. Тот упал на колени.
— Передо мной лежат тома с описанием твоих преступлений, — указал Древний Змей на лежащие рядом с ним шесть переплетенных книг. – Но если ты сейчас раскаешься, и признаешь, что я твой повелитель, что ты просто был болен, называя себя котом, а на самом деле – обычный придурковатый пес, то я не только помилую тебя, но и вознагражу…
— Чем ты можешь меня вознаградить? Заточением в Гуано? – смело спросил Последний Кот Зверландии, глядя в глаза тому, кто уже два века мучил эту страну.
— Этим я могу наказать. Награда же – дома, богатства, титулы, власть, — вкрадчиво начал Древний Змей, но узник перебил его:
— Еда, вкуса которой не чувствуешь, дома, в которых не чувствуешь себя спокойно, титулы, которые ничего не значат, власть, которая разъедает душу, как ржавчина и ради сохранения которой нужно ежечасно становиться еще хуже для того, чтобы в итоге все равно ее потерять – разве это награда?
— Откуда ты знаешь все это, щенок? – Древний Змей начал гневаться не на шутку. – У тебя не было ни нормального дома, ни хорошей еды, не говоря о титулах и власти!
— Не было, — спокойно согласился пленник.
— Тогда откуда ты можешь это знать?
— Знаю, — и голос Последнего Кота Зверландии был наполнен уверенностью.
— Ты самозвано назвал себя котом. С какой целью ты это сделал? – продолжил допрос тиран.
— Я сделал то, что был должен сделать.
И узник начал рассказывать все что знал: и про Великого Императора, и про Крылатого Льва, и про Черного Кота, и про Лесного Кота, и про Кэттаун, и про своих приемного и родного отца, и про себя самого…
— Довольно! – перебил его Древний Змей. – Я не буду решать твою участь, пусть решит ее народ Зверландии. Как мне поступить с этим щенком, который, возможно, просто сумасшедший фантазер?
— Казните его, повелитель! – заревела толпа.
— Я принимаю это решение или вы?
— Мы! Весь народ Зверландии! Мы ответственны за эту казнь, которую с нетерпением ждем!
— Вот видишь, — улыбнулся Древний Змей, — теперь тебе не поможет и Крылатый Лев. Весь народ этой вверенной когда-то его попечению страны отрекся от него сейчас. И он не имеет здесь более ни власти, ни возможности вмешаться. Мое владычество безраздельно. Абсолютная власть! – заревел тиран, и рев его был подхвачен восторженной толпой.
… И вдруг посреди этого оскверненного храма появился Крылатый Лев.
— Хочешь сказать, что не он, а ты последний кот Зверландии? – презрительно спросил его Древний Змей. – Или пришел забрать последнюю душу, которую можешь забрать? Или же, неужели такая удача, ты провинился настолько, что тебя отдали мне?
Толпа восторженно шумела, думая, что их повелитель стал еще могущественнее, настолько могущественным, что никто уже никогда не сможет сравниться с ним…
— Посмотри внимательнее, Кто рядом со мной, — тихо сказал Крылатый Лев.
Древний Змей посмотрел и тут же сжался, стал маленьким и бессильным:
— Нет, этого не может быть, этого не бывает! Зачем здесь Великий Император? Ведь пророчества говорили, что Он придет только, когда наступит конец этого мира?
— Он наступил уже, — кротко и грустно сказал Крылатый Лев. – Наступил в тот момент, когда кроме этого благородного юноши в Зверландии не осталось никого, ради кого стоило бы еще продлевать существование этой страны!
И после этих слов молния ударила в оскверненный храм, во вспыхнувшем пожаре сгорала старая Зверландия, а Великий Император уже творил новую, в которой было место и Черному Коту с его женой, и Лесному Коту, и Последнему Коту Зверландии, и его приемному и родному отцу, и многим-многим зверландцам, даже двум старым лепреконам, искупившим свои преступления в Гуано, даже индюку Скотоферму, даже Кроту со свиным пятачком и многим из тех, кого если бы Великий Император судил по справедливости там не должно было оказаться. Но Он судил не по справедливости, а по любви. И все равно много оказалось тех, кому не нашлось места в этой Новой Зверландии, кто отправился вместе с Древним Змеем в место заточения, где тот был одновременно и узником и тюремщиком.
… Наступило утро первого дня истории Новой Зверландии, в которой нет зла, в которой каждый новый день лучше предыдущего. А вместе с ним закончилась и та ее история, которая может быть описана.