В продолжение воспоминаний о Первоиерархе Русской Зарубежной Церкви митрополите Восточно-Американском и Нью-Йоркском Иларионе архиепископ Элистинский и Калмыцкий Юстиниан – в 2010-1014 гг. управляющий Патриаршими приходами в США – рассказывает о Православии в Соединенных Штатах.
Владыка, как появилось Православие в Америке?
Американская Православная Церковь получила свое начало от трудов русских миссионеров, монахов валаамцев, в первую очередь, преподобного Германа Аляскинского. Она зарождалась на Аляске вместе с приходом в этот регион русских купцов, промышленников, добытчиков пушнины. Вместе с ними прибыли священники. Потом возникла необходимость, чтобы был епископ. И вот оттуда – с севера, с Аляски распространилось влияние Русской Православной Церкви по западному побережью Соединенных Штатов до Сан-Франциско. Какое-то время административный центр епархии находился именно в этом городе. А во второй половине девятнадцатого века стало видно, что поток потенциальной православной паствы больше идет с восточного побережья – со стороны Нью-Йорка.
Тогда русские архиереи – а они на тот момент были единственными православными архиереями на Северную и Южную Америку – стали ставить вопрос перед Святейшим Синодом, чтобы им быть ближе к основной массе их паствы. И тогда архиерейская кафедра была перенесена из Сан-Франциско в Нью-Йорк. Был выстроен Николаевский кафедральный собор на 97 восточной улице, который сейчас является духовно-административным центром Патриарших приходов в США.
Русская епархия очень активно развивалась, потому что «жатвы» было много. Православных людей в Америке было много – греки, арабы, начиналась миграция из Восточной Европы – Болгарии, Сербии. В Православие возвращались прибывшие в США эмигранты из числа словаков, словенцев, русинов, проживавших на территории Австро-Венгрии и для своего более благополучного существования там принявшие униатство. Приехав в Америку, греко-униаты встретились с очень холодным отношением к ним со стороны местного католического духовенства ирландского происхождения. Это подтолкнуло их к тому, чтобы задуматься о возвращении в свое историческое Православие, к которому принадлежали их предки. В Православие переходили целыми приходами, это принимало массовый характер.
Русская епархия стала большой и своеобразной церковной административной единицей. Будучи управляющим этой епархией, будущий Патриарх Московский и всея России святитель Тихон видел необходимость предоставления Церкви в Америке автономии. Он видел, что невозможно церковную жизнь на американской земле выстроить согласно предписаний церковной власти из Санкт-Петербурга. Во время своего служения в США святитель Тихон испросил себе в помощь викарного епископа – араба по происхождению. Это был архимандрит Рафаил, которые волею судеб оказался в России, преподавал в Казанской духовной академии. Благодаря его архиерейской хиротонии, арабы в США получили епископа, который мог служить на их родном языке. Вся эта церковная жизнь потерпела очень серьезные удары после февральского, а затем октябрьского переворотов 1917 года в России, последовавших за ними революционных событий и гражданской войны. Зарубежные православные епархии и приходы лишились дотаций, получаемых из России, а они были существенными. В частности, оплачивался труд преподавателей церковно-приходских школ, в некоторых случаях выделись средства на строительство храмов, в первую очередь, нужно назвать Свято-Николаевский собор Нью-Йорка.
В связи со сменой власти в России, Русская епархия в Америке взяла курс на провозглашение своей автономии – независимого существования от Русской Православной Церкви, на которую пришедшие к власти на территории бывшей Российской империи богоборцы, начали открытые гонения.
С этими процессами связано и появление Русской Зарубежной Церкви…
Да: после революции начался массовый исход русских людей за границу, особенно массовым он был в конце гражданской войны в 1920 году – печально знаменитый исход из Крыма, когда около 200 тысяч беженцев – русских православных людей – оказались за пределами России. Среди них было и несколько архиереев, которые посчитали необходимым организовать церковную жизнь за рубежом. У них было понимание, что если они не создадут свою особую церковную организацию, то за очень короткий срок масса русских эмигрантов разойдется по другим православным юрисдикциям, утратив при этом и свою национальную принадлежность, свою культуру. Это были архиереи-патриоты, которые, оставаясь духовными вождями, думали и о сохранении исторической связи с Родиной, желали сохранить ее традиции и в месте нового пребывания. Так возникла Русская Зарубежная Церковь, которая постепенно из Европы переместилась в Соединенные Штаты Америки. В настоящее время это часть нашей Русской Православной Церкви, после многих лет взаимного непонимания, воссоединившаяся с Церковью Матерью.
Но вернемся к Американской Православной Церкви: как она получила автокефалию?
В 1970 году, существовавшая без признания со стороны Русской Православной Церкви – Церкви Матери, Американская Православная Церковь получила томос об автокефалии. Московский Патриархат признал ее status quo: существование независимой от него церковной организации и такой томос был подписан Патриархом Алексием I и членами Священного Синода. Согласно идее томоса именно Американской Православной Церкви принадлежит важнейшее попечение обо всех православных в Америке вне зависимости от их национальности.
При этом то, что мы сейчас знаем, как Американскую Православную Церковь, греки Константинопольского Патриархата упорно именуют «Русской епархией». То есть они не признают ее самостоятельного существования в качестве Поместной Церкви, однако это их позиция, но не Русской Православной Церкви.
А как тогда в США могли появиться Патриаршии приходы?
Административное устроение Церкви по территориальному принципу, а не по национальному продолжает действовать. В то же время при получении томоса Американской Православной Церковью сложилась следующая ситуация. Когда председатель Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата митрополит Никодим прибыл в США для завершения переговоров по томосу, часть американских приходов – немного более сорока – направили представителей с заявлением, что они хотят войти в подчинение Патриарху Московскому и всея Руси. Это было неожиданно и для митрополита Никодима и для руководства Американской Православной Церкви. Тогда в третий пункт Томоса было внесено положение, что на территории Северной Америки из Автокефалии исключаются: Свято-Николаевский собор Нью-Йорка, 43 прихода в США и приходы и клир в Канаде, которые также пожелали остаться в юрисдикции Патриарха Московского и всея Руси.
Приходы, которые стали подчиняться Патриарху на территории США, не были объединены в епархию, чтобы таким объединением не умалить значения автокефалии Американской Православной Церкви. Они получили свой особый статус «Патриарших приходов». Епископ, который управляет Патриаршими приходами в США, и это касается и Канады, носит титул по одному из русских городов, а не по американскому городу. Этим еще раз подчеркивается, что эта территория в каноническом ведении Американской Православной Церкви, а Патриаршие приходы они есть, но на особом статусе, как своего рода временное явление, обусловленное историей. Прошло уже более полувека, а Патриаршие приходы, хотя их и стало несколько меньше, по-прежнему необходимы.
Получается, что в США три церковных организации, происходящих из Русской Православной Церкви, при этом Патриаршие приходы, а теперь и Русская Зарубежная Церковь являются ее частью.
А были ли у Русской Зарубежной Церкви войти в состав Американской Православной Церкви?
Были, но не было понятно, как в этом случае получить признание от Московского Патриархата, от других юрисдикций, которые не хотели конфликтовать с Русской Православной Церковью. Сослужение духовенства тогда еще не признанной Американской Православной Церкви и Русской Зарубежной Церкви имело место до 1946 года.
В 1946 году в Кливленде (штат Огайо) состоялся Собор, на котором было представлено духовенство Американской Православной Церкви и Русской Зарубежной Церкви. Американская Церковь, находясь под впечатлением союзнических отношений СССР и США в борьбе против нацистской Германии, на волне радостного чувства общей победы, посчитала, что это то время, когда нужно войти в литургическое общение с Московским Патриархатом. Позиция была такова, что дружат государства, в которых мы живем, и нам нужно войти в евхаристическое общение с Русской Православной Церковью. А Русская Зарубежная Церковь категорически отказалась от этого, говоря: «Как вы можете войти в общение с Церковью большевиков, гонителей Православия?»
То есть Кливлендский Собор стал тем рубежом, после которого было прервано евхаристическое общение между Американской Православной Церковью и Русской Зарубежной Церковью?
Американская Церковь тогда не получила еще томоса от Московского Патриархата, они именовали себя Североамериканская Церковь. Возглавлял ее митрополит Феофил, архиепископ Северной Америки и Канады. А Русскую Зарубежную Церковь в то время возглавлял митрополит Анастасий. На протяжении долгого времени до 1946 года у них было и литургическое общение, и добрые взаимоотношения.
За десять дней до Кливлендского Собора, 15 ноября 1946 года митрополит Феофил обратился к митрополиту Анастасию со следующим посланием: «Ваше Высокопреосвященство, благостный архипастырь, дорогой наш Первоиерарх! Многажды возобновляю в своей памяти то благодатное время совместного пребывания с Вами в Карловцах, когда там так щедро проявлял свое благоволение к русским архиереям Блаженнейший Патриарх Варнава, вечный ему покой. Близится время Всеамериканского Церковного Собора, на котором выскажется нашей Американской Церкви отношение к Московскому Патриархату и к нашим архиереям за границей. Трудным будет вопрос об отношении к заграничному Синоду и к Вашему Высокопреосвященству, ввиду непонимания еще происходящего переустроения стран и большевистской пропаганды. Я считаю, что все заграничные архиереи должны составить по своим областям местные управления, но объединяться для взаимоотношений, сотрудничества под руководством достойнейшего, старшего по хиротонии или сану и по избранию их. Я глубоко уверен, что предстоящий Собор достигнет благоприятных результатов, поможет многим понять внутреннюю силу соборности в Церкви. А диктатуру, исходящую из Москвы, отвергнет».
Но на прошедшем 26-29 ноября 1946 года в Кливленде Всеамериканском Соборе подавляющим большинством голосов было вынесено решение просить Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I принять Русскую Православную Греко-Кафолическую Церковь в Северной Америке в лоно Русской Православной Церкви — Матери-Церкви при условии сохранения ею полной автономии.
Начало Собора, казалось, не предвещало того, что произошло на нем. Сторонники Московского Патриархата не были избраны членами президиума и секретариата. Однако важность разрыва с Русской Зарубежной Церковью старался доказать архимандрит (впоследствии архиепископ) Иоанн (Шаховской). После заслушивания делегатов с мест, большинство из которых высказались за подчинение Патриарху Московскому и всея Руси и разрыв с Русской Зарубежной Церковью, возглавляемой митрополитом Анастасием, последовало выступление митрополита Феофила, который хотя и отдавал должное митрополиту Анастасию и заграничным архиереям, но высказался в силу изменившихся обстоятельств за разрыв с Русской Зарубежной Церковью и подчинение Патриарху Алексию.
То есть причиной прекращения литургического общения в 1946 году стал вопрос о разных взглядах на то входить в такое общение с Московским Патриархатом или нет.
При вхождении в евхаристическое общение с Московским Патриархатом, Североамериканская Церковь не пошла в то время дальше в организационных вопросах, потому что начавшаяся холодная война остановила эти процессы до 1970 года. Нужно особо отметить, что в решениях Кливлендского Собора говорилось об автономии Американской Православной Церкви, а не о ее автокефалии. В них также говорилось: «Нашей высшей церковной инстанцией должны оставаться наши Американские Церковные Соборы. На них мы выбираем своих митрополитов, вырабатываем свои уставы и всецело руководим своей жизнью. Так как Священноначалие Патриаршее несовместимо со Священноначалием Заграничного Синода Русской Православной Церкви, Американская Церковь прекращает какое-либо административное подчинение Заграничному Синоду, пребывая в братском молитвенном общении со всеми Церквями в рассеянии сущими».
Церковные иерархи, проходившие служение в США, естественно не были в курсе уже тогда всерьез развивавшихся антисоветских и антироссийских тенденций в англосаксонском мире. Они еще жили в эйфории от совместной победы во Второй мировой войне. А политический мир Америки и Англии уже думал о том, как воевать против Советского Союза. И это наложило свой отпечаток и на дальнейшее развитие церковного диалога.
В решениях Кливлендского Собора говорилось о прекращении подчинения Американской Церкви Зарубежному Синоду – в чем оно выражалось?
Американская Церковь до определенного времени считала себя частью «Русского рассеяния», только более благоустроенной. В этом смысле они считали себя частью Русской Зарубежной Церкви – Церкви рассеяния.
Какой была реакция Московского Патриархата?
Патриарх Алексий I в ответ на извещение, что Американская Церковь желает войти в общение ответил митрополиту Феофилу следующее: «Телеграмму Вашего Высокопреосвященства получил. Приветствую решение Кливлендского Собора. Принципиально не имею возражений против автономии для нашей Православной Церкви в Америке. Митрополиту Ленинградскому Григорию, имеющему в ближайшее время отбыть в Америку, поручаю в миролюбивом духе обсудить все вопросы совместно с Вашим Высокопреосвященством. Божие благословение духовенству и всей пастве. Отныне считаю Ваше Высокопреосвященство в молитвенном с нами общении. Совершите совместно богослужение с митрополитом Вениамином в знамение этого общения».
Здесь нужно пояснить, что до того, как Московским Патриархатом в 1970 году была дана автокефалия Американской Православной Церкви, в США существовала независимая от Американской Православной Церкви церковная структура, которая поддерживала связи с Москвой. Возглавлял ее митрополит Вениамин (Федченков), который был тогда в разрыве и с Американской Православной Церковью и с Русской Зарубежной Церковью. Он старался создать и развить церковную структуру, которая была бы в связи с Московским Патриархом и являлась бы, по его мнению, единственной на тот момент каноничной церковной структурой в США.
А что Русская Зарубежная Церковь ответила на решения Кливлендского Собора и тем, что за ними последовало?
Ответ был таким: «Нижеподписавшиеся считают своим долгом заявить Собору, что по нашему убеждению признание Московского Патриарха Алексия и восстановление с ним общения является преждевременным и опасным, а указанный резолюцией разрыв с Заграничным Синодом – односторонним и антиканоничным».
«Североамериканская митрополия подписала сама себе столь недостойный приговор. Русская Православная Зарубежная Церковь не могла, не может, и никогда не будет продолжать совместных трудов с теми, кто начал сослужить, подчиняться и признавать тех, кто принял соучастие в гонениях на Великомученицу Церковь Российскую и залил мученической кровью ее служителей землю Российскую, кто поклонился сатане. А иерархи Русской Православной Зарубежной Церкви не могут и не будут молитвенно общаться с теми, кто при своем наречении епископом сказал: «Я радуюсь, что последний Всеамериканский Церковный Собор сыновне поклонился трудам и подвигам Русской Церкви в лице ее Патриарха – Патриарха Московского и всея Руси»».
А кто так сказал при наречении в епископа?
Епископ Иоанн (Шаховской), впоследствии архиепископ Сан-Францисский.
Но политическая ситуация изменилась, а евхаристическое общение между Американской Православной Церковью и Русской Зарубежной Церковью в период до 1970 года не возобновлялось?
Нет, ни до 1970 года, ни после. Оно было возобновлено только в 2011 году.
А с Русской Православной Церковью, то, что не получилось решить в 1946 году, в другом формате нашло свое решение в 1970 году?
Да, и это решилось в Патриаршество Святейшего Алексия I. Важнейшим деятелем этого объединительного процесса, оказавшим большое влияние на принятые решения, был митрополит Никодим. Человек мудрый, сильный, когда неожиданно встал вопрос о том, что ряд приходов хотят быть в непосредственном управлении Патриарха Московского и всея Руси, митрополит Никодим нашел возможность быстро решить этот вопрос.
В США много православных юрисдикций, как они сосуществуют?
Когда после революционных событий связь православной епархии в Америке с Москвой была потеряна, она лишилась духовной и материальной поддержки, ряд православных юрисдикций стал стремиться к тому, чтобы иметь в США своих архиереев. Бывший викарный епископ Русской Православной Церкви Рафаил возглавил американские православные общины арабов в качестве епархии в составе Антиохийского Патриархата. В скором времени у греков возникла епархия Константинопольского Патриархата. С тех пор количество православных юрисдикций, представленных в Соединенных Штатах, продолжает расти. Несколько лет назад появился архиерей Грузинской Православной Церкви.
Но самой первой каноничной церковной структурой на территории Америки была Русская Православная Церковь.
Антиохийский Патриархат традиционно очень тепло относится как к Русской Православной Церкви, так и к Американской Православной Церкви, как к ее детищу. А вот Константинопольский Патриархат, исходя из своей экклесиологии, не может признать Американскую Православную Церковь в качестве Поместной Церкви. По мнению Константинопольского Патриархата православные, пребывающие по всему миру вне канонических территорий своих Церквей, должны подчиняться Константинопольскому Патриарху. Поэтому в обращениях константинопольских архиереев к архиереям, несущим свое служение за рубежом вне своих исторических территорий, есть нюанс. Если своего архиерея в Америке они именуют архиепископом Американским, то архиереев других юрисдикций они называют епископом, пребывающим в таком-то городе или стране. То есть, они признают сан архиереев, их каноничность, но не признают их в качестве главы церковной структуры, совершающей своё служение вдали от исторической родины, среди эмигрантов.
А правительственные структуры США выделяют какую-то из православных юрисдикций?
Да, это Греческая архиепископия. И политический, и экономический вес ее намного выше; ее представители есть при Президенте и Конгрессе США. Многие конгрессмены, чиновники, занимающие высокие посты, бизнесмены имеют греческое происхождение или иным образом связаны с Константинопольским Патриархатом. Жизнь православных греков в Соединенных Штатах вполне уважаема, привилегирована. Это связано с тем, что греческая архиепископия объединяет большие человеческие ресурсы, которые более экономически и политически могущественны.
А каково отношение властей к Американской Православной Церкви и Патриаршим приходам?
В США есть уважение к древности. То, что существует на протяжении десятилетий, а тем более, больше столетия – к этому относятся уважительно, считают, что эта институция себя хорошо зарекомендовала. Соответственно, к ней относятся с большим доверием, безусловно, она имеет право на существование. К ним меньше обращено внимание надзорных органов, в частности налоговых.
Какими Вам видятся перспективы Православия в Америке?
У Константинопольского Патриархата имеется непреклонное желание объединить все православные структуры в Америке под своим возглавлением. Сейчас представители других православных юрисдикций этому сопротивляются. Да, незадолго до разрушения Советского Союза в религиозной жизни в США сложилась такая ситуация, когда православные многих юрисдикций, будучи гражданами США во втором и третьем поколении, уже утратили живую связь со своей исторической родиной, многие забыли или даже и не знали язык своих дедов, поэтому были готовы расстаться с национальной православной юрисдикцией и стать членом Православной Церкви, которая объединила бы всех американцев — православных христиан. Получившая Томос об автокефалии от Русской Церкви Американская Православная Церковь по ряду причин не смогла обьединить всех или хотя большинство православных под своим омофором и стать доминирующей в жизни православных юрисдикций.
Если бы лет тридцать назад Греческая архиепископия Константинопольского Патриархата проявила большую активность в деле собирания православных под своё крыло, то она могла бы более преуспеть, чем в настоящее время. На тот момент многие епархии других юрисдикций были готовы отказаться от связей со своими историческими церковными центрами в пользу создания единой церковной структуры под эгидой Константинопольского Патриархата.
От некоторых архиереев Антиохийской архиепископии преклонных лет я слышал: «Почему мы именуем себя, что мы Церковь эмигрантов? Какие мы эмигранты? У меня сюда еще дед приехал, я никакой не эмигрант, а полноценный гражданин США. Да, мы принадлежим к определенной православной юрисдикции, но мы граждане США, а не эмигранты».
Однако, с разрушением СССР и открытием границ стран Восточной Европы в церковную жизнь Америки вошла масса новых людей, у которых еще жива связь со своими Церквями, которые недавно жили в России, Грузии, Молдавии, Болгарии, Сербии.А далее последовали события «арабской весны», в результате чего большое количество православных арабов пополнило собой приходы Антиохийской архиепископии в США. Таким образом, национальная составляющая в жизни церковных юрисдикций в Америке была омоложена и укреплена. Поэтому дерзну предположить, что в ближайшие 20-25-ть лет многообразие православных юрисдикций в США сохранится.
Нужно отметить, что ни одна из юрисдикций не хочет превратиться в «этнографический музей», они открыты к общению и активно занимаются миссионерством, поэтому обращение инославных жителей Америки в Православие происходит во всех православных юрисдикциях.
Беседовал А. А. Федотов
