Протоиерея Николая пригласили встретиться со студентами филологического факультета. Вроде бы ничего особенного, ежегодно несколько подобных приглашений было за последние двадцать лет, но священник все равно каждый раз волновался. Он не мог формально относиться к таким встречам, всегда готовился, делал выписки из книг. И почти после каждой его беседы кто-то да оставался, чтобы задать еще какие-то волнующие его вопросы, а потом постепенно и начинал ходить в храм, где служил отец Николай.
В этот раз в аудитории собралось около двадцати человек, из них только двое парней, что в общем-то нормально для филологического факультета. Некоторые откровенно скучали, кто-то смотрел с любопытством , а у трех-четырех в глазах светился неподдельный интерес.
– Мы вчера праздновали Сретение Господне, – начал отец Николай. – Но я не буду вам рассказывать о празднике. Сейчас у всех вас есть Интернет, и при желании совсем несложно получить всю интересующую информацию. Мне же хотелось бы поговорить с вами о пути к обретению веры, к встрече с Богом. Попробую привести некоторые литературные примеры, прошу простить меня, если они покажутся примитивными, ведь я не специалист, в отличие от вас. Есть такая сказка «Аленький цветочек». В ней девушка, несмотря на то, что говорили ей родные, несмотря даже на то, что говорили ей собственные глаза, верила, что «чудовище» – это прекрасный молодой человек. И вера ее осуществилась: «чудовище» стал таким, каким видели его глаза любви. Герда в «Снежной королеве» своими слезами и подвигами, совершенными во имя любви (о них подробно говорится в этой сказке) растопила ставшее ледяным сердце ее брата Кая. Подобными примерами изобилуют сказки многих народов. Подобные примеры есть и в повседневной жизни: вера полностью изменяет жизнь человека, но нужно, чтобы сначала он сам или кто-то другой в него сильно поверил.
Митрополит Антоний (Блум) писал, что ни один человек не может уверовать в Бога, пока не увидит на лице другого сияния вечной славы. Но каждый христианин, если он правда христианин, знает, что Сам Бог настолько в него поверил, что стал Человеком, претерпел крестную смерть и воскрес, чтобы спасти каждого из нас. Вспоминаю одного из моих наставников, старого священника, который в конце почти каждой своей беседы на религиозную тему говорил: «Вот я сейчас много сказал вам о Боге. Но если Бог Сам не коснется вашего сердца, то мои слова о Нем будут подобны звенящей меди». Бог обращается к каждому из нас – то шепотом любви, то голосом совести, то через рупор страданий. И мы не слышим Его, только если не хотим слышать.
Господь Иисус Христос говорит в Евангелии: «все, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, – и будет вам» (Мк. 11,24). В другом месте Он говорит: «если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «прейди отсюда туда», и она прейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф. 17,20).Апостол Павел в послании к Евреям писал, что «вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11, 1). И далее он писал о пророках, которые «верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих; жены получали умерших своих воскресшими» (Евр. 11, 23-25).
Такая сильная вера дается далеко не каждому, это дар Божий. Но вера – это не только дар, это и крест. Принять Христа – значит перевернуть свою жизнь. Протопресвитер Александр Шмеман писал, что «вера, в ту меру, в какую она подлинная вера, не может не быть внутренней борьбой. «Верую, Господи, помоги моему неверию…» Религиозное чувство, напротив, потому и «удовлетворяет», что оно пассивно, и если на что и направлено, то больше всего на помощь и утешение в житейских нуждах. Вера непременно жаждет целостности, просвещения собою, подчинения себе и разума, и воли, и всей жизни. Религиозное чувство, напротив, легко принимает разрыв между жизнью и убеждением и благополучно уживается иногда с целым мировоззрением, не только чуждым христианству, но зачастую открыто ему противоречащим».
Нужно понимать, что в делах веры не может быть половинчатости. Вера, которая приспособляется к повседневным нуждам, превращается в кощунство. Совсем недавно мы праздновали Рождество Христово. Но что оно значит сегодня, особенно для западного мира? В основу сюжета некоторых американских фильмов, претендующих называться «рождественскими» положено утверждение, что если бородатый седой мужик на оленях не пролетит над миром, чтобы раздать подарки детям, то «рождества не будет». Рождества кого не будет? В «Письмах к Малькольму» К.С. Льюис писал: «Рабский страх, конечно, низшая из форм религии. Но бог, который ни при каких обстоятельствах не станет причиной даже для рабского страха, безопасный бог, ручной бог – фантазия, и здравый ум ее быстро разоблачит. Я не встречал людей, которые, совершенно отрицая существование ада, имели бы живую и животворящую веру в рай». В «Хрониках Нарнии» он писал об Аслане, что это не ручной Лев. Вера, в которую человек не верит, вера, которая существует для него лишь для того, чтобы прикрыться ей, в итоге не применет обличить и наказать кощунника. В завершающей серию книг К.С. Льюиса «Хроники Нарнии» «Последней битве», рассказывается об Обезьяне, учившего, что добро и зло – одно и то же, и мучительно погибшего от вызванного им духа, в которого он не верил.
Но там же мы видим и другой пример. Юноша – воин, всю жизнь искренне служил злу, полагая его добром, всю жизнь творил благородные поступки во имя этого зла. Но когда перед лицом смерти он оказывается рядом с воплощенным Добром (у Льюиса Аслан) и Злом (у Люиса Таш), то зло не может его коснуться, а Добро говорит почему принимает его: «Не потому я принял твое служение, что мы (добро и зло) – одно, а потому, что мы противоположны, я и она столь различны, что если служение мерзко, оно не может быть мне, а если служение не мерзко – не может быть ей. Итак, если кто клянется именем Таш и держит клятву правды ради, мной он клянется не ведая, и я вознагражу его. Если же кто-то совершит зло во имя мое, пусть говорит он «Аслан» – Таш он служит и Таш принимает его служение».
Мы видим много примеров, когда невозможное для человека совершается и по вере, источник которой не в Боге, а в силах противных Ему. И речь не только об оккультистах. По характеристике Ж.П. Сартра «атеист – это маньяк, одержимый Господом Богом настолько, что всюду видит Его отсутствие, рта не может раскрыть, чтобы не упомянуть Его имени, одним словом это господин с религиозными убеждениями». И история свидетельствует о множестве действительно великих свершений богоборцев, когда за период с Французской революции 1789 года политические и экономические свершения, научные открытия были по настоящему грандиозными. Мы знаем о людях, в мучениях отдавших свои жизни во имя этих идей, и ведь какая-то часть из них, наверное, была искренней в этом порыве, вспомним Александра Матросова, Зою Космодемьянскую. Хотя в данном случае, наверное, уместно перечитать цитату из К.С. Льюиса…
В девятнадцатом веке многим казалось, что наступил «золотой век» человечества, что все подвластно человеческому разуму. Но прагматичный 19 век, отвергающий все чудесное, гордящийся достижением разума, сменил двадцатый, который сумел разрушить и прагматику и иллюзии. Две страшнейшие мировые войны, которых доселе не знало человечество; беззаконие, творимое под видом совершенных во благо народа революций; преступления, которых доселе не знал мир – вот что дало миру «просвещение» без Христа.
Та правда, которую выбрало человечество в первой половине 20 века оказалась слишком страшной и невыносимой настолько, что ее не могло вместить человеческое сознание. И тогда некоторые попытались спрятаться в своих фантазиях; и на сегодняшний день уже почти сложилась ситуация, когда, как пророчески писал Оскар Уайльд «Факты будут считаться чем-то постыдным. Истина пригорюнится в своих оковах, а поэзия со своими сказками вновь вернется на землю. Картина мира преобразится перед нашими изумленными взорами. Драконы закопошатся в пустынях и Феникс взовьется в воздух из своего гнезда. Мы руками прикоснемся к Василиску и узрим драгоценный камень в голове у жабы. Жуя свой золотой овес, Гиппогриф будет стоять в наших стойлах, а над головами будет носиться Синия Птица с песнями о прекрасном, несбыточном, о том чего нет и не будет».
Сегодня во многом мы наблюдаем возврат к средневековью, когда астрология, нумерология и хиромантия начинают претендовать на звание точных наук, авторитет которых в нашей стране подрывается, как бедственным материальным положением ученых, так и некоторыми реформами в образовательной сфере. А «прогресс» оборачивается тем, что телевидение и компьютеры, с их все более совершенными технологиями создания «виртуальной реальности», все более отрывают множество людей от внимания к проблемам тех, кто рядом с ними, способствуя созданию общества, в котором господствуют уже не традиционные ценности. И даже придя в Церковь – насколько легче исполнять обрядность, чем переменить жизнь! В Откровении святого Иоанна Богослова говорится: «знаю твои дела; ты не холоден, ни горяч; о если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Откр. 3, 15-16).
Христианин – свободен от законов падшего мира (я не имею здесь в виду государственные установления). Святитель Василий Великий писал, что Таинство Крещения смывает печати звезд. Но если христианин верит в то, что он не раб Божий, а «скорпион» или «козерог» или еще какое-то существо, то он тем самым добровольно вновь ввергает себя в рабство тому, от чего его освободило Крещение.
Мы не сможем изменить мир какими-то «протестами», «борьбой» с «силами зла». Но мы можем в себе самих увидеть источник зла, в своих грехах – источник страданий Христовых. И ежедневно делать совсем внешне не героические дела – примириться со своими родными и близкими, помогать тем, кому наша помощь необходима, добросовестно выполнять свою работу, стараться не грешить. И если наше желание жить по вере во Христа и Его заповедям будет искренним, то мир вокруг нас начнет меняться. А, может быть, мы просто увидим его другим.
И, возвращусь к упоминанию о празднике, с которого начал: сретение – значит встреча. У каждого в жизни могут быть важные встречи. У жениха с невестой, у ученика с учителем, у друзей. Но самая важная встреча для любого человека это встреча с Богом. Встретившись с Богом, душа человеческая изменяется либо в лучшую сторону (если примет Его любовь), либо в худшую (если ее отринет). Но прежним человек не останется. Изменить себя очень трудно, но невозможное для людей возможно для Бога.
Отец Николай закончил говорить:
–Я готов ответить на ваши вопросы, – сказал он.
– Вы столько всего тут понамешали, – подняв руку, снисходительно начал говорить молодой человек, похожий на поэта, по крайней мере, как их представлял себе священник. – И православие, и французская революция тут же, и Матросов и Зоя Космодемьянская, про которых говорят, что их придумали. К чему такая эклектика? И еще вопрос – правда ли, что Церковь хочет канонизировать Зою Космодемьянскую?
– Пытался соответствовать аудитории, – улыбнулся отец Николай. – Ведь литературная среда не любит когда просто, предпочитает сложности. Постараюсь по порядку. Французская революция показывает нам, каких грандиозных успехов может достигнуть богоборческий народ: ведь и империя Наполеона выросла из этой буржуазной революции. И, конечно, были здесь и примеры аскезы тех, кто жил идеалами этой революции, и примеры добровольной смерти их во имя этих идеалов. Но сами по себе ограничение себя во всем, и даже смерть во имя своих убеждений, если они основой своей имеют грех, служат лишь большей гибели человека. У одного из поэтов этой революции – Виктора Гюго – есть роман «Девяносто третий год». В его финале бывший священник, ставший одним из революционных деятелей, видевший свое новое призвание в том, чтобы безжалостно казнить тех, кого он считал «врагами» приговаривает к смерти своего воспитанника, единственного человека, которого он в тот момент еще любил. И когда гильотина отрубает голову последнего, кто был ему на земле дорог, бывший священник, кажется его звали Симурдэн, пускает себе пулю в голову… Разве не ужасный конец, даже если представить, что он считал, что после смерти ничего нет? Французская революция показывает, что богоборческий колосс на глиняных ногах – настолько недолговечен оказался этот внешний взлет Франции. Подобный пример мы видим и в нашей истории. А в отношении Александра Матросова и Зои Космодемьянской – это пример того, как чистые юные люди жертвуют своей жизнью ради своей страны, ради других людей. Не зная Бога, отвергая Его по своему незнанию, они в то же время становятся теми, на ком сбываются слова: «Блажен, кто душу свою положит за други своя». Но в то же время они не были христианами, не за Христа погибли, поэтому ни о какой их канонизации речи идти не может.
– Вы не сказали о том, что Герда молилась, – сказала девушка с первой парты. – Такое ощущение, что вы читали только советские переводы Андерсена.
– Да, вы правильно меня дополнили, благодарю. Но она не только молилась: она многим жертвовала, пережила труды и опасности, чтобы спасти Кая.
…Еще минут сорок священник отвечал на вопросы, порой глубокие, а порой настолько наивные, что не могли не поражать даже его, религиозной безграмотностью и мракобесием, хотя он столько уже видел за двадцать лет церковного служения. А после окончания встречи к нему подошли две девушки и молодой человек, а в следующее воскресенье протоиерей Николай увидел их у себя в храме на богослужении.
