В наши невеселые дни, когда блогерство стало чуть ли ни синонимом литературы, и всяк, имеющий iPad или iPhone, мнит себя инженером человеческих душ — удивить кого бы то ни было чем бы то ни было чрезвычайно проблематично. Прискорбно, но книга (хоть в электронном, хоть в привычном для нас «бумажном» виде) воспринимается как некий утилитарный инструмент, машина для исполнения желаний, если хотите, шагреневая кожа: чего изволите, господа? Вот, пожалуйста, совсем недорогая пища для ума — два флакона по цене одного! Лукавые времена… Умение складывать слова в более-менее осмысленные предложения выдается за писательство, а писательство — за литературу.
Последнее же в подлинном понимании — совсем не эквилибристика идиомами и лексемами, не нагота короля из Андерсеновской сказки и связанное с ней тотальное лицемерие («Вы читали Пригова?.. Как?! Вы не читали Пригова? Как? Он уже умер? Ах, ах!»), не пост-, не постпостмодернизм, не элитарная заумь, не плебейское чтиво, состоящее из убогих морфем, а нечто иное. Поверьте, я не занудствую, не причитаю, не претендую пасти стада, а лишь констатирую очевидное: у так называемой «современной» так называемой литературы» есть только одна альтернатива — Великая и Могучая Мировая литература. От Гомера до Сергея Довлатова и далее — без остановок.
Да к чему это я? Исключительно к тому, что Литература жива. Достаточно сказать, что мы современники Распутина, Белова и Гранина. Но не только это. В глубинах русской провинции зарождается (а она всегда зарождается именно там, ровно как наука и искусство) и довольно уверенно идет по земле новая формация русской литературы. Это не «заумщики», не фарцовщики от писательского ремесла, не графоманы и не тинейджеры, творящие смс-якобы-литературу. Это самые настоящие писатели. И у них есть самые настоящие читатели. Что не может не радовать.
Порадуйтесь же и Вы, открывая эту книгу. Ее автор — удивительный человек, с печальными и добрыми глазами. Писатель Алексей Федотов (человек, надо сказать, не от сохи — кандидат богословия и доктор исторических наук) — один из деятелей и, если хотите истинных делателей, русской литературы. Жанр, в котором он работает, определить сложно. Любой автор предисловий всегда тушуется, как охарактеризовать писателя, который дорог ему. Приходится признаться: тушуюсь и я… Умный? Без сомнения! Талантливый? Определенно! Заставляющий не просто задумываться, но и думать, не только сопереживать, но и переживать — радость, боль, горе, осознание греха и торжество раскаяния? Ну, да. Да! Но выразишь ли в словосочетаниях восторженного критика то, что почувствуешь и прочувствуешь, прочитав книгу Федотова от начала до конца, и опять вернувшись в начало? Увы, нет. Как не определишь и этот самый жанр, который так хочется систематизировать и классифицировать. Не хочется заниматься литературоведческим словотворчеством: во-первых, читателю ненужная докука, во-вторых, окончательно запутаешь и без того традиционно зашоренных и растерянных биографов и исследователей творчества. А последние, не сомневаюсь, у Алексея будут. Я бы отнес рассказы Алексея Федотова куда-нибудь поближе к солженицынским «Крохоткам». Здесь и у Солженицына, и у Федотова — свои «плюсы» и «минусы». Александр Исаевич — великий писатель, и до него (что уж скрывать) Федотову еще расти (дай Бог вырасти!). Однако Солженицын — светский человек и светский же литератор. А жанр «крохототок», как мне кажется, требует именно духовно-православной основы и опоры. Поэтому он так хорошо «ложится» некой незримой калькой на рассказы и все литературное творчество Алексея Федотова. Разумеется, поставить две столь разноплановые и, главное, разновеликие фигуры «на одну доску» — неслыханная дерзость, даже наглость. Но что поделать? Не вижу я в русской литературе что-то близкое, что-то похожее, что-то праведно тождественное. Только «крохотки»…
Солженицын и Федотов — разные писатели. Первый свой путь уже прошел, второму — еще идти и идти пыльной русской дорогой, встречая людей, могущих и долженствующих стать литературными героями, а стало быть остаться на земле вечно. Не факт, что я правильно определил творческое направление, жанр федотовских рассказов, не суть, продолжатся эти самые «крохотки» или нет. Может быть, их органично сменит что-то иное: эссе в классическом понимании этого слова или не классическом, «большие полотна», маленькие зарисовки. Важно одно: писатель Федотов пришел к читателю, и уйти от него уже не сможет.
Опасаюсь, что я перехвалил его. Бронзоветь ему рано. Есть, чему учиться. Надо много, очень много — до изнеможения писать, записывать, творить. Впрочем, он, несмотря на все свое профессорство, много учится, читает, пишет. И это хорошо.
Самое неблагодарное занятие граждан, рискнувших взяться за предисловие к книге, — это долго и нудно пересказывать ее содержание. Мы этой глупостью заниматься не будем, поскольку умные книги нуждаются в умных предисловиях.
И коротких….
Читайте!
Михаил Смирнов,
президент Издательского Дома «Наша Родина», член Союза Журналистов РФ
