Андрей и Елена поженились, когда им было по восемнадцать лет, и двенадцать лет прожили вместе. У них был десятилетний сын Гена. Семья очень любила кошек, их у них было две – белая Мурка, любимица Лены и серая Селена, которую очень любил Андрей. Он подобрал ее несколько лет назад на улице в картонной коробке, в которой кто-то выбросил четырех котят. Маленькие, беспомощные и голодные они были обречены на быструю смерть. Андрей нагнулся тогда посмотреть на них, и в этот момент маленький серый котенок посмотрел на него, как потом сам он рассказывал, «как человек». Это предрешило его дальнейшие действия. Несмотря на вялые протесты жены, которой тоже было жалко котят, но не хотелось лишних ответственности и проблем, Андрей принес зверьков домой, они с Еленой и сыном устроили им в новой коробке место, молоком еще не умеющих самостоятельно есть малышей, пришлось в первые дни кормить из пипетки.
Восьмилетняя Мурка недовольно смотрела на новых жильцов, появившихся в квартире, в которой она считала себя безраздельной хозяйкой. Но маленьких не обижала. Вскоре Андрей сумел трех котят раздать, а так впечатлившею его маленькую кошечку оставил. Назвал ее Селена. На вопрос жены — почему Селена? – он ответил: «Она похожа на тебя, только ты рыжая, а она серая. Такая серая Елена, сокращенно Селена». Лена была вначале не очень довольна таким сравнением, но кошка оказалась на редкость умной и доброй. Часто она появлялась во время ссор супругов и как-то незаметно своим мурлыканьем отвлекала их внимание от конфликта, переключая его на себя. Андрей в шутку говорил про Селену, что она – хранительница их семьи.
Когда супругам исполнилось по тридцать, их отношения дали трещину. Андрей вдруг начал думать, что он, женившись в восемнадцать лет, лишил себя молодости, что его жена постарела, хотя ей было тоже всего лишь тридцать лет, что он достоин чего-то лучшего. Он стал обращать внимание на молодых девушек, иногда, не стесняясь Елены, часто выпивал под предлогом «снятия стресса». Начались ссоры. Гену Лена отправила пожить к ее родителям, чтобы он не был свидетелем тяжелых сцен, происходивших в когда-то такой уютной квартире.
Андрей же шел вразнос, но какая-то сила не давала ему реализовать созревшую в мыслях готовность изменить жене. Каждый раз происходило что-то, что расстраивало подобные его планы. Андрей это чувствовал и злился. Для разрушения этой незримой преграды, он попробовал однажды даже снять проститутку в одном загородном баре. Чтобы снять у себя внутренние барьеры, мужчина решил выпить, заодно предложил своей новой знакомой, чтобы она заказала все, что хочет, за его счет. Девка была большой любительницей халявы, и заказала себе выпивки и еды на сумму в три раза большую, чем стоили ее услуги в качестве жрицы любви. В результате Андрей, когда расплатился за выставленный счет, не имел денег не только, чтобы заплатить ей, но даже на такси до дома. Говорить пусть даже и проститутке, что у него нет денег, он посчитал позорным для себя, поэтому буркнул, что ему расхотелось, и пешком побрел в сторону дома. Мужчина был изрядно пьян, а идти нужно было пятнадцать километров. Он один раз даже заблудился, чуть не провалился в какое-то болото. Домой пришел лишь под утро, но зато опять не изменил жене. Больше с проститутками он дел не имел, но попыток завести любовницу не оставлял.
Елене это надоело, она сказала мужу, что уйдет от него к родителям, а он ответил, что об этом только и мечтал. После ссоры Андрей выпил бутылку коньяка и пошел на улицу за второй. Но вернулся почти сразу, вместо бутылки принеся красивую трехцветную кошку. «Я назову ее Эльза, она будет теперь моей любимой кошкой вместо тебя!» — заявил он Селене, сидевшей на груди его плакавшей жены.
И тут Селена посмотрела на него так, что что-то в душе мужчины переменилось, как будто лопнул какой-то панцирь, сковывавший его душу. Андрей вдруг сам заплакал, вынес трехцветную кошку на улицу, а затем подошел к жене, встал перед ней на колени и со слезами на глазах сказал: «Прости меня, я больше никогда не буду тебя обижать!» А Лена улыбнулась сквозь слезы и обняла его. Селена же, мурлыкая, ходила между ними, слизывая слезы, то у хозяина, то у хозяйки. На следующий день вернулся Гена, и хотя прошедший период и оставил в их душах тяжелые рубцы, счастье вновь вернулось в этот дом.
