Ольга в свои сорок лет была необыкновенно тучной женщиной – при росте 172 сантиметра ее вес превышал 200 килограммов. Однако, нельзя сказать, что это ей сильно мешало в жизни: она работала, делала все женские дела по дому, у нее был муж, который внешне очень хорошо к ней относился, школьница дочь, симпатичная добрая девочка, не унаследовавшая от матери ее полноту. И толщиной своей Ольга до определенного момента не заморачивалась.
Но у нее была подруга Тоня, которая, несмотря на пятидесятилетний уже возраст, вела разгульную жизнь, имела одновременно четырех любовников, с которыми по очереди встречалась. Быт же ее при этом был неустроен, на душе лежала неизживаемая никакими застольями и попытками догнать безвозвратно ушедшую молодость тяжесть. Антонине было досадно, что Ольга живет «правильно», ей очень хотелось, чтобы она приобщилась к той жизни, которой жила она. Тоне казалось, что если кто-то еще вываляется в грязи, которую она избрала способом своей жизни, то это подтвердит правильность ее жизненного выбора, о котором она начинала уже иногда задумываться. Ведь за свою жизнь уже многих людей пришлось ей похоронить, в том числе и близких. И порой мелькала мысль: а что же там, за границей, отделяющей жизнь от смерти? И правда ли, что туда пойдут все поступки, совершенные в этой жизни? Или нет ничего, и нужно лихорадочно пытаться урвать от остатков этой жизни все мнимые удовольствия, не приносящие уже никакой радости, а оставляющие лишь чувство душевной пустоты и ощущения что тебя жестоко обманули в чем-то важном?
Еще Антонину очень разозлила одна ее знакомая, на несколько лет моложе, которая, когда она начала хвастаться ей тем, какие бешеные оргазмы испытывает, лишь брезгливо поморщилась. «Ты ничего не понимаешь, если бы ты хоть раз такое испытала, то подсела бы на это, как на наркотик!» – привела, казавшийся ей безупречным аргумент Тоня. «Но я же не считаю, что нужно пробовать, например, героин из-за того, что сначала он доставляет какие-то новые ощущения, тем более, зная, что потом станешь его рабом, – спокойно возразила та. – А со стороны, ты извини, конечно, это выглядит просто отвратительно. Когда бабушка уже, вместо того, чтобы внуков воспитывать главным смыслом и счастьем в жизни считает моменты, когда ее трясет от какого-то необычайного возбуждения, то она становится похожа… глупая, наверное, ассоциация сейчас возникла – на свинью, получающую удовольствие от того, что через нее пропускают слабые разряды тока».
Антонина разозлилась жутко, и больше никогда не разговаривала с этой женщиной. А вот на Ольгу ее слова произвели иное впечатление. Она пожаловалась, что муж лишь два раза в год исполняет свои супружеские обязанности. В принципе, Ольгу это и устраивало, но сейчас ее воображение было разгорячено тем, что рассказывала ей Тоня, и она почувствовала себя вдруг жестоко обделенной в чем-то важном. А Антонина, заметив что «подруга» ее усомнилась в правильности того, как живет, сразу же продолжила атаку. Она безапелляционно заявила, что знает, что Ольгин муж ей изменяет, хотя сама ничего подобного не знала. И это было последней каплей, подтолкнувшей Ольгу к желанию встать на тот путь, который так красочно расписала ей Тоня.
Сначала она попробовала себя в знакомствах по Интернету. На лицо она была симпатичной, поэтому, когда она выложила свою фотографию на сайте знакомств, который порекомендовала ей Тоня, достаточно быстро нашелся парень, лет на пятнадцать ее моложе, который писал о себе, что «любит пышек». Они начали переписываться, общаться по скайпу. Однажды он вдруг решил продемонстрировать Оле свое мужское достоинство в режиме реального времени. Та же в ответ решилась продемонстрировать ему свои прелести, которых кроме мужа никому не показывала. Но результат ее разочаровал: когда парень увидел голую двухсоткилограммовую тетку, все тело которой состояло из сплошных складок жира, он вдруг резко отключился и с тех пор вообще пропал из сети.
Когда она пожаловалась Тоне, та сначала злорадно усмехнулась, а потом решила познакомить ее с одним своим бывшим любовником – Васей, который до того допился, что его уже не интересовала, как женщина выглядит, но мужскую силу сохранил еще большую. Антонина позвонила ему, когда у него был какой-то друг, то же алкаш. «А я приду с подругой», – игриво сказала она. Увидев Олю, друг Васи поспешно ушел, вспомнив о каких-то неотложных делах. А вот Василий заявил, что готов продолжить знакомство, если ему купят два с половиной литра пива. Пиво ему купили, Тоня ушла, и Оля впервые в жизни изменила мужу. Они с Васей стали встречаться.
Сначала ее радовали новые ощущения, но уже вскоре она поняла, что Василий встречается с ней только из-за неизменных двух бутылок водки, которые она каждый раз должна была приносить, приходя к нему. В отличие от мужа, обращавшегося с ней нежно, Вася был достаточно груб с Олей, хотя и не настолько, как в свое время с Тоней. Можно сказать, что он неплохо к Ольге относился, насколько мог, но это было изнанкой того, о чем она мечтала. Муж никогда не называл ее ласкательными словами, Вася звал ее «Жиронда». Когда она впервые обиделась на такое название, он попробовал ее утешить: «Да не парься ты, это чой-то французское. Провинция какая-то во Франции, департамент по-ихнему». «А ты откуда знаешь?» – удивилась Ольга. «А я раньше в школе географию преподавал, – несказанно удивил ее Василий. – А еще раньше – историю». И пустился ей рассказывать о роли жирондистов во Французской буржуазной революции. А потом вдруг засмеялся: «Чо, поверила? Да я прикалываюсь: Жиронда – значит необычайно жирная, превосходящая обыкновенную толстуху».
В этот момент Оля впервые задумалась о том, хорошо ли она поступает по отношению к мужу. А когда через месяц у нее возникли подозрения, что она подцепила от Васи какую-то венерическую болезнь, то она сразу же с ним порвала. Тот не сопротивлялся, но потребовал единовременно двадцать бутылок водки «за сохранение конфиденциальности», которые и были ему куплены.
Порвав с любовником, Ольга прошла медицинскую проверку, которая не подтвердила ее опасений, но на душе от этого почему-то стало еще хуже. Она во всем призналась мужу. Тот был скорее очень удивлен, чем оскорблен, но и одновременно чувствовалось, что он вдруг потерял что-то важное, что казалось само собой разумеющимся и не имеющим никакой ценности, но которое уже нельзя вернуть. Но он простил жену, и их жизнь постепенно вошла в прежнее русло. А сам он ей, как оказалось, не изменял.
Узнав об этом, Ольга бросилась к Антонине, обвинять ее в том, что она натворила. Та же встретила ее презрительно: «Как будто тебе самой это не нравилось! Жиронда!» Оля поняла, что Вася не исполняет своих обязательств по сохранению конфиденциальности, но ей было уже все равно – ведь она сама все рассказала мужу. И рассказы Тони, которая всем пыталась рассказать историю Жиронды, почему-то никому не казались интересными. И это еще больше травило ее ощущением все растущей опустошенности в душе. А сам Василий никому ничего не рассказывал, кроме «Тоньки – заразы, которая даже в постель к нему залезла, чтобы узнать подробности, а он сильно пьян был», – повинился он потом Ольге, и даже предлагал ей вернуть пять из двадцати бутылок, в качестве возмещения морального ущерба. Но она сама дала ему пять бутылок, чтобы он за это ее забыл. Василий расчувствовался и сказал: «Нормальная ты баба, Олька, это все Тонька тебя с толку сбила. Зря я тебя Жирондой называл! – но потом подумал и добавил: – Но тогда-то ты была самая, что ни на есть настоящая Жиронда!»
2011
